НОВОСТИ - администрации - - культура - история  - знаменитые люди - телефонная книга - школы - ВПО "Память" - галерея -  ФОРУМ

 

 

 

Сергей Грачёв

Член Союза писателей России

 

 

 

 

ИТАЛИЯ: ОТ РИМИНИ ДО БОЛЬЦАНО

                                                              

                           

РИМИНИ

 

            Когда самолет летит над побережьем Адриатики, а потом углубляется в пространство над Италией, постепенно снижаясь, в иллюминаторе появляются коричнево-рыжие черепичные крыши домов, строго прямоугольные поля и пруды, прямые как нити дороги, редкие змейки рек. Довольно необычная для русских геометрия аккуратистов. Когда приземлились, в маленьком аэропорте Форли, недалеко от Римини, с первым вдохом раскаленного июльского воздуха подумалось: в такой жаре люди жить не могут. Однако в машинах и домах, с кондиционерами - очень даже неплохо, и в магазинах тоже можно спастись от солнца.

            Мне нравится путешествовать самостоятельно, без привязки к туристической группе. Тем более по Италии, где живет мой брат.

Небо над головой всегда голубое, и тебе повезет, если ты в июле обнаружишь облачко. Светло-голубое летнее небо Италии, оранжевая мякоть и рифленая кожура дынь, поливалки к вечеру над садами призывают радуги, розовый цвет фасадов домов – солнечная традиция, - от всего этого радостно становится на душе. Плюс, конечно, оливки да вина-аперитивы, - благодаря всему этому, наверное, итальянцы и живут долго. Правда, они считают, что мы выглядим помоложе – не на свой возраст; «холод на вас действует», - сказала одна синьора.

            В Римини разместился в небольшом отеле, в ста метрах от стокилометрового песочного пляжа. 45 евро за день, включая двухразовое питание: блюда традиционной кухни региона Эмилия-Романья, рыбные блюда, богатый овощной буфет. Гостиниц тут тысячи, и всегда можно выбрать аппартаменты по карману. Итальянцы рано встают с постели, улочки наполняются гомоном. Говорят они громко, и поэтому кажется, что они часто ругаются между собой. Московский синдром. Иногда можно видеть, как останавливаются посреди дороги два автомобиля, и водители радостно приветствуют друг друга, болтают, а другие ждут.

В этом курортном городе вечером и ночью в барах, ресторанах стоит непрекращающийся гвалт. Официанты, словно артисты, элегантно танцуют от столика к столику, а ребенок-карапуз, стоя в коляске, им подтанцовывает – в полночь! Если в России возле мошенников-наперсточников стояли два-три подпевалы, то здесь их человек десять как минимум, и они громко аплодируют и радостно кричат, когда очередная жертва ввяжется на свою глупую голову в игру. Из такой толпы вряд ли можно спокойно выбраться, сохранив часы и портмоне. На столбе – объявление по-русски: за 100 евро довезут тебя чуть ли не до Киева. Итальянцы советуют не поддаваться на подобные провокации.

            Вокруг – разные типажи. Кавказского обличья южане, красивые ребята, есть стройные, есть пухленькие маленькие. Все как у нас. Есть тип так называемого «мужчины из Римини», путешественника и ловеласа. А вот женщины… Возможно, я не совсем объективен, потому что рядом со мной всегда красивые русские женщины. Сколько бы ни красились итальянки под блондинок, но… словно краски не хватило. Немки – другое дело. Совсем другое дело, они даже похожи на русских внешне. Пять девчонок расположились на пляже рядом с нами, скинули с себя одежду, в том числе бюстгалтеры, и наглядно продемонтрировали всему свету, какие они крупные и крепкие. Вода в Адриатическом море жутко соленая – до горечи. Ложись на нее и можно дремать, слушая реплики купающихся: итальянцев, немцев, русских, украинцев. На этих же языках по радио звучат объявления, как надо себя вести в воде и на солнце.

Эфиопы из бывшей колонии в длинных одеяниях бродят по пляжу со всякими побрякушками и шмотками, китаянка предлагает массаж, итальянец-мороженщик толкает свой короб по песку. Покупаю мороженое, роняю монету в песок. «Ничего, - смеется мороженщик, - вечером пройду с миноискателем». Рядом на пляже отдыхает молодая пара, я знаком с ними: Девид из Кампогальяно (что под Моденой) и москвичка Настя. Девид собирается купить для отца часы у высокого афроитальянца. Начинается изнурительный торг. Стартовая цена – 65 евро. «Я что, ненормальный, покупать на пляже часы за такие деньги!», – заявляет Девид. «Это хорошая цена, – возражает чернокожий. – Ты просто не местный. Должно быть, ты албанец». «Я албанец!?» – Девид полон негодования. В итоге часы ему обошлись в 15 евро. Поясню: в Италии проблема с албанцами: здесь их побаиваются. По рассказам итальянцев и тирольцев, албанцы поворовывают, есть случаи налетов на частные дома и даже мелкий рэкет, направленный на фермеров. Есть еще проблемы с китайцами, но иного рода: в прошлом году они продавали в Италии персики настолько дешево, что итальянские садоводы впали в депрессию.

В обед вся Италия, от носильщика (факкино) до Папы Римского, два часа обедают. Поэтому пляж пуст, только кое-где сидят (можно даже поспорить) русские.

Разговариваем с Девидом на каком-то жутком английском лингве с примесью итальянских слов и почти все понимаем. А что не понимаем, Настя переводит. В нашем языке есть заимствования из итальянского, и полно попаданий: фабрика – фабрика, кузина – куджина и т.д. Смысл некоторых итальянских слов можно угадать.

Девид бывал в России и говорит о нас так:

– Лица у вас напряжены в транспорте, в электричках. Это необычно. Но  понятно: столько народу! Очень необычно. А вот когда начинаете общаться друг с другом, по лицам, мимике – сразу видно: душевный народ, добрый. Взаимовыручка у вас, как у настоящих друзей.

           

 

МОДЕНА – КАМПОГАЛЬЯНО

 

В Модене я не только встретился со своим братом Владимиром, но и попал на русско-итальянскую свадьбу.

Город Модена расположен в самом центре страны, между Болоньей и Миланом. Местность равнинная, степь да степь кругом. И вот в этой степи, в местечке Кампогальяно, стоят утопающие в каштанах, туе, кленах, акации, розах, даже невысоких пальмах – незамысловатые особняки традиционной итальянской архитектуры, как правило двухэтажные. Все окна со ставнями, которые открыты лишь утром и вечером, в солнечное время они закрыты. Оазисы, вокруг которых поля и сады. Один собственник-фермер разводит коров, другой – выращивает груши, третий – кукурузу (маис), четвертый – персики (пэска), пятый – абрикосы (альбикоки), шестой – виноград (ува). То есть, каждый на чем-то специализируется. Некоторые особняки заброшены, обветшали, и их можно задешево, даже по-российским меркам - купить, но, нужно заметить, земля стоит дорого.

Итальянцы считают эту часть страны уже севером, потому что омываемый морями «сапог» южнее, и до Рима отсюда ой-как далеко. Но я с ними не согласен: север – он севернее, к Альпам, к Южному Тиролю, где живет мой брат. А вокруг Кампогальяно – жаркие ровные пространства. Между особняками бегут очень узкие дороги, такие добротные,  какое-то загадочное покрытие. Лихие автомобилисты лишь слегка тормозят, чтобы разъехаться впритирку друг к другу. Пешком никто не ходит: машины, мотоциклы и велосипеды. Отсюда до Адриатики часа полтора ехать на машине, а до Лигурийского моря, до Генуи, – часа два с половиной, может чуть дольше: все зависит от трафика, от «пробок». Итальянцы – гонщики, и по телеящику каждый день показывают серьезные автоаварии на трассах.

К 9 часам вечера небо розовеет. Жуткая духота. Здесь много птиц, и поют они не так, как в России. Впрочем, дрозды они и в Италии дрозды.

Ночью – гроза. Гроза по-итальянски: много молний, мало грома и мощный, ураганный ветер. На кровле старого коровника что-то хлопает, словно медная птица крыльями, потом перекатывается, скрежещет. А деревья гнутся, и кажется, прилетит обломанный сук, ударит в финестру (окно), прорвет противомоскитную сетку.

Лишь часа через два гроза стихла, ветер утих, и пошел дождь. Да нет, впрочем, какой там, к лешему, дождь, – мелкая слякоть какая-то, насмешка над добропорядочными гражданами. Плевок в душу. Таких дождей не должно быть.

Русско-итальянская свадьба. «Ауггури! Аугури!», – слышится из машин, когда свадебная кавалькада едет по пригороду Модены и затем – по Модене: «Поздравляем! Желаем!..». А когда перед мэрией Настя с Девидом выходят из машины, после некоторой растерянной тишины на площади вдруг раздаются аплодисменты и вновь: «Аугури! Бела!». Еще бы: блондинка, в роскошном, купленном в подмосковном Климовске свадебном платье из материала «хамелеон», на солнце переливающемся то фисташковым, то розовым цветом, то голубым, в фате, – выглядела великолепно. На машине и в руках невесты – букет из белых лилий, роз и орхидей.

Здесь справляют свадьбы «по карману»; никто не будет пускать «пыль в глаза» и строить «потемкинские деревни».

Управление Коммуны Моденской территории (или просто Коммуна) располагается в историческом центре Модены, на Пьяце Гранде, напротив старинного собора. Похожее на ратушу здание – трехэтажное, с внутренним двориком, на который выходит верхняя галерея. Туда молодые должны подниматься по высокой лестнице. В центре здания – башня со скульпутрой, флагами, большими часами. На стенах – картины, потолок – в росписи. Кресла, столы все музейное. Пьяце Гранде в пешеходной зоне города, и пропускают лишь машину жениха с невестой. Остальные пестрой толпой, русские – в костюмах, итальянцы – кто в чем, с детьми на руках или в колясках, – идут километр, перекликиваясь и жестикулируя, боясь потеряться.

Матримонио (бракосочетание) началась с того, что председатель Коммуны, с бородкой, лентой через плечо, прочитал длинный доклад молодым – об их правах и обязанностях, о том, как должны вести дела и быт настоящие моденцы. Например, за будущих своих детей, за их воспитание, за их обеспеченность – придется отвечать на протяжении всей своей жизни.

Многие гости фотографируют, и кажется, что целая группа корреспондентов работает на выездном мероприятии, причем очень экспрессивно – от души трудятся.

Молодоженов на Пьяце Гранде ждали дети многочисленных итальянских родственников; они выложили на брусчатке сердечко из рисовых зерен. Молодых принялись обсыпать рисом, высыпали, как мне показалось, с полмешка (традиционные русские хлеб-соль были позже).

Подошел нищий. Получив несколько монет, нищий назвал меня «настоящим итальянцем». Брату все это не понравилось. «Ты зачем деньги цыгану дал?! – произнес он. – Они тебе с неба, что ли падают! Я знаю, как они живут в своих трейлерах: холодильники им возил, когда подрабатывал. У тебя на такой холодильник денег никогда не хватит».

На этой, главной площади города, когда Настя захотела пить, воду в кафе ей подала русская официантка. Затем к Насте и Девиду подошла пожилая женщина, извинилась и тихо спросила жениха:

– Скажите: невеста и в душе такая же светлая, красивая, как снаружи?

– Пока да.

– Тогда, пожалуйста, дайте мне цветок из букета.

Букет, действительно, был очень красив. И немудрено: у Настиной свекрови свой цветочный магазинчик, специализация – оформление свадеб.

Пожилая незнакомка сердечно поблагодарила за цветок, пожелала счастья. Но не все итальянки рады нашим девушкам. Мне говорили, что существует даже некое общество под названием «Итальянки против русских невест».

Оказалось, что банкет не подразумевает расписанного сценария. Едва войдя в ресторан, гости усаживаются за сдвинутые буквой «П» столы и начинают есть-пить, оживленно болтая друг с другом. Нет ни вальса, ни «ты меня уважаешь!», ни выпивания шампанского из туфли невесты, ни тостов. Фотографируются, потчуют друг друга блюдами. Дети едят пасту, взрослые пьют апперитивы. Здесь «горько» не кричат, и молодые целуются, когда им этого хочется.

На свадьбе дети могут спеть песенку, а жених или невеста – показать, на что они способны. У машины одного жениха-автослесаря друзья отвинтили колеса и заставили его, в костюме и галстуке, показать, как быстро он может поставить машину на колеса. Да, чуть не забыл! Жениху с невестой итальянцы в основном дарят деньги, а молодожены, в свою очередь, преподносят гостям бонбоньерки с подарками (например, хрусталь «Сваровски»): свидетелям – по большому подарку, остальным – поменьше.

 

ЮЖНЫЙ ТИРОЛЬ

 

            Тироль – заповедная страна, окруженная горами – Доломитами и Альпами. Этакое европейское Средиземье или Средигорье, кислородный оазис. Мы мчались по автострадам на крейсерской скорости 140 километров в час, иногда быстрее.

Дорога шла в горы: все выше и выше. Встретившие нас каменные громады, как мне показалось, буквально наползали, нагромождались на нас, стискивая автостраду, наступали, словно живые великаны, давили пространство. Они показались мне одушевленными титанами. У подножий – россыпи селений. И на склонах, и совсем высоко видны домики; даже вызывает легкое недоумение – зачем жить так высоко в горах? Отшельники, что ли? Нет, не отшельники. Просто горцы, и у них там сады, роскошные дома, с бассейнами, компьютерами и прочими атрибутами обеспеченного быта современной Европы. Есть там и монастыри, но все больше садоводы.

Еще в Модене брат спорил с родственниками Девида по поводу Южного Тироля. Старый спор: чья земля и как надо жить в Доломитах - по итальянским законам или по тирольским? Не зная немецкого, итальянцам здесь сложно общаться, например, в магазине. Некоторые считают, что эта горная страна (Трентино - Альто Адидже) заселена на 80% тирольцами. По моим наблюдениям, столица Южного Тироля, Больцано, – наполовину итальянцы, в других городках и селах, тирольцев побольше. Наполеон тут в свое время покуролесил, упразднил Венецианскую Республику, которой принадлежал Южный Тироль, и отдал север – Баварии, а юг – Итальянскому королевству; против него здесь боролись местные жители под предвадительством национального героя Тироля Андреаса Хофера, у которого, кстати, в 1809 году была песня со словами:

Вперед заре навстречу,

Товарищи, в борьбе!

Штыками и картечью

Проложим путь себе!

Но, как говорят, южно-тирольский вопрос нынче решен. Трентино Альто Адидже – правомерное название территории, официальное название региона. Много названий переложили на итальянский лад: Бозен – Больцано, Брихен – Бриссаноне, Меран – Мерано.

Домики, деревни на склонах, монастыри почти на вершинах. И сады, и виноградники. У каждого яблоневого деревца, для стройности ствола, вкопан столбик. Их таскают по склонам вручную, поэтому у пожилых садоводов ладони очень широкие… Здесь иногда можно увидеть облака, которых в районе Модены не дождешься. Если в Италии кончатся сигареты, считайте себя банкротом: стоимость одной пачки (которую еще поискать надо) – в 6,5 раз выше, чем у нас. Кстати, фотопленку тоже лучше закупить в России.

Вьехали в Латчес; здесь живет мой брат. Заскочили к его теще, которая обитает с домочадцами в двухэтажном старом доме, наполовину деревянном, внутри напоминающем наши избы, или двухэтажки, построенные в России пленными немцами после войны. А рядом – уже современные дома, то ли коттеджи, то ли гостиницы. Володина теща, сутуловатая пожилая женщина, с очень живыми внимательными светлячками глаз, с широкими ладонями фермера, немного стеснительная, как мне показалось. Но, думаю, если бы она разозлилась и взяла кого-нибудь за горло, то амба тому несчастному.

Латчес – небольшой сказочный городок среди гор, деревня, как называет это место брат. Нет, таких деревень в России не бывает – с банками, отелями, отличными дорогами, и рядом – очень древними постройками, за которыми ухаживают, реставрируют. В наших деревнях все по-другому. В моем детстве – вросшие в землю избушки, буераки с черемухой, золотая равнина хлебов на границе Тульской и Орловской областей. Теперь – лишь дачи, забытые погосты, ковыль и «свинцовой свежести полынь…».

Жена брата, очень симпатичная тиролька, специалист по русской литературе начала XX в., говорит по-русски спокойно, мягко, и она действительно рада поговорить со мной на русском языке, который ей нравится, как она сказала – московский, правильный. Их дочь пока не знает русского, но бывает на концертах русской общины в Мерано, слушает музыку Рахманинова и Чайковского.

…Отсюда до Австрии, где бензин дешевле, – рукой подать. Мы съездили к переходу Резия – по имени озера Resia (Reschensee), из центра которого торчит колокольня – памятник деревне Graun, однажды затопленной, словно град Китеж. Через 100 метров – Австрия. Навстречу по горной дороге катят вереницы велосипедистов, отчаянных ребят-путешественников. Мимо проносятся мотоциклисты, экипированные словно для поездок по снежному перевалу: куртки, шлемы. Кажется, они должны умирать от жары на каждом километре, но – нет: в их куртках есть все для жизнеобеспечения, как в скафандрах – и кондишн, и телефон, и радио, и еще масса всяческих удивительных тонкостей и приспособлений. Среди мотопутешественников попадаются старики.

Брат устроил замечательную экскурсию в самый маленький город мира – Глоренца (Glorenza) или Глурнц (Glurnz), который получил статус города в 1201 году – за то, что имел замечательные сооружения, стены и вообще жил по всем законам самоуправления средневекового города. Вдоль городской стены можно обойти весь город за 20 минут.

Мерано – курортный туристский центр северной Италии, был популярен у русских дворян и членов царской фамилии. Часть города у горной речки, гремящей в больших камнях под мостами, называется “русским променадом”. Это – улица-набережная, в итальянском архитектурном стиле, с вытянутым строением санаторного вида, с арочными фасадом, росписями, портретами знаменитостей, и, конечно, цветами. И девушкой-мороженщицей из Брянска.

 – Опять русские! – улыбнулась она. – У вас что? Слет сегодня? Только что Черномырдин прошел…

Мерано. Кажется, что здесь все для здоровья человека. Кажется, что даже в воздухе здесь «аква минерале»… Когда кажется, крестится надо.

 

… На обратном пути из Тироля мы заехали к большому, как море, озеру Гарда, на берегу которого красуется городок со средневековой крепостью. На стенах – крылатый лев – знак Венецианской республики. Высокие пальмы на набережной, деревья цветут белыми, розовыми, красными цветами. Улочки узкие, полно туристов. Молодые тирольцы и итальянцы на протяжении многих лет приезжают сюда на дискотеки. А сейчас тут второй в мире «Дисней-Ленд» с уникальными аттракционами и довольно умеренной платой. Лотошник-индус распознает нас и спрашивает по-русски: «Как дела?»…

Эта поездка не была посвящена архитектуре и музеям, я просто отдыхал от безумной торговой Москвы. По возвращении на родину разница, конечно, режет глаза. У нас – разбитые и грязные дороги, машины, спешащие из пробок задом наперед – по обочинам! Войдешь в вонючий подъезд тридцатилетней девятиэтажки, и первое желание – назад, на воздух! Но проходит день-другой, и привыкаешь.


© ООО "Информация", г.Подольск, 2006. Все права защищены. Копирование и распространение материалов сайта без разрешения владельцев запрещено. E-mail: [email protected]